Военно-космический потенциал Китая: стратегия заимствования и накопления

В 2014 году КНР впервые допустила частный капитал в свой космический сектор, позволив бизнесу способствовать коммерческой разработке ракет-носителей и спутников. За 10 лет, минувших с тех пор, можно наблюдать, как Пекин постепенно снижает государственное присутствие в аэрокосмической отрасли, позволяя собственным предпринимателям сформулировать новые тенденции в индустрии. Основная доля рынка все еще переполнена государственными компаниями (в частности, подчиненными национальным концернам CAS и CASC), однако именно бизнес занял необходимую нишу в сфере проектирования малых и средних космических ракет, а также ряда малых спутников и кубсатов.

Удачно заимствованная американская модель интеграции частного бизнеса в укрепление собственного аэрокосмического сектора позволила КНР за несколько лет если не догнать, то хотя бы максимально приблизиться к военно-космическому потенциалу стран североатлантического блока, что изрядно обеспокоило военные ведомства на Западе. Сегодня сосредоточим внимание на всех новинках космического ВПК Китая, и рассмотрим, что общего китайская модель развития имеет с подходом ее главных стратегических конкурентов.

Три спутниковых мегасозвездия Китая

В конце мая этого года спутниковая компания Shanghai Lanjian Hongqing Technology Company (Hongqing Technology), 48% акций которой принадлежит китайскому производителю ракет Landscape, подала в международный телекоммуникационный регулятор (ITU) запрос на размещение созвездия из 10 000 спутников, которое будет оперировать на 160 различных орбитальных плоскостях, создавая на низкой околоземной орбите (LEO: 600 км) единую сеть спутниковой связи, навигации и мониторинга под названием Honghu-3.

Landscape концептуально очень похожа на SpaceX — компания нацелена на строительство многоразовых ракет-носителей грузоподъемностью до 21 тонны (на LEO), которые будут способны выводить на орбиту многочисленные спутниковые кластеры (напомним, что некоторые модификации Falcon 9 выводили на орбиту сразу до 60 спутников Starlink). Еще из схожестей — ставка на технологию вертикального взлета и посадки (VTVL). Эту технологию впервые массово начала применять именно SpaceX, таким образом существенно снизив цену на запуск полезного груза на орбиту. И вот теперь китайская Landscape нацелилась повторить опыт компании Илона Маска — вывести на орбиту собственный аналог спутниковой сети Starlink.

Мегасозвездие военных спутников Honghu-3 позволит КНР «иметь глаза» сразу в 160 орбитальных плоскостях, одновременно сосредотачиваясь на наблюдении за различными зонами интереса. Это почти охват всего полушария Земли в реальном времени, с возможностью быстрой ретрансляции сигнала, в том числе и через свет (Китай уже сегодня имеет собственные системы лазерной телекоммуникации).

К слову, Honghu-3 от Hongqing Technology стал уже третьим из заявленных КНР спутниковых мегасозвездий, которые были анонсированы в рамках национальных планов страны по укреплению своего присутствия на низкой околоземной орбите. В ноябре прошлого года китайский частный спутниковый производитель Shanghai Spacecom Satellite Technology собрал почти миллиард долларов ($943 млн, если точнее) на строительство мегасозвездия на 12 000 спутников — G60 Starlink (интересно, получает ли господин Маск свой процент за одалживание китайцам собственного торгового названия?).

Главными инвесторами большой доли венчурного капитала выступил ряд расположенных в Шанхае частных компаний (среди крупнейших доноров капитала отмечается Shanghai Alliance Investment). Несмотря на значительный объем негосударственных денег, следует осознавать, что многие частные компании и инкубационные центры, привлеченные к финансированию и созданию G60 Starlink (в частности Guosheng Capital, Hengxu Capital и CAS Capital), в конечном итоге подчинены государственной Китайской академии наук (CAS), поэтому их деятельность напрямую управляется военно-политическим руководством страны.

На начальных этапах развертывания созвездие G60 Starlink будет состоять из 1296 спутников, которые планируют вывести в ходе 36 ракетных запусков. После развертывания на полярной орбите Земли каждый из спутниковых кластеров G60 Starlink займет свое орбитальное положение, организуя сразу несколько основных видов деятельности: спутниковая связь и навигация (на частотных диапазонах Ku, Q и V), ретрансляция широкополосного сигнала, навигация и геопространственное позиционирование. 

2024 год служит отправной точкой для китайского спутникового мегасозвездия G60 Starlink — в начале августа этого года КНР планирует осуществить запуск первых 18 спутников G60 Starlink, для чего, скорее всего, понадобится ракета-носитель Long March 6A, разработкой которой занимаются Аэрокосмическая научно-техническая корпорация (CASC) вместе с Шанхайской академией космических технологий (SAST).

Всего же в течение 2024 года планируется вывести на орбиту первые 108 спутников (или менее 1% от всех аппаратов созвездия). Этот довольно небольшой показатель, очевидно, связан с недостаточным доступом КНР к мощным многоразовым ракетам-носителям на жидком топливе, которые могли бы кратно повысить показатель развертывания следующих спутников G60 Starlink. Возможное решение помогут найти китайские стартапы, как раз соревнующиеся за пальму первенства в разработке многоразовых VTVL-ракет. Наиболее амбициозным частным игроком, демонстрирующим успехи на этом направлении, сегодня остается китайская компания Landspace, разрабатывающая ракету-носитель Zhuque-3 (подробнее о развитии рынка ракет-носителей в КНР мы еще поговорим ниже).

Ранее, в 2021 году, КНР анонсировала свое самое масштабное на тот момент созвездие — Guowang, которое после полного развертывания будет насчитывать около 13 000 спутников на низкой и средней околоземных орбитах. Вместе национальная спутниковая сеть Guowang и аппараты мегасозвездия G60 Starlink должны стать основными конкурентами американскому созвездию Starlink, которое после своего окончательного развертывания будет насчитывать около 42 000 спутников. Гражданская широкополосная связь — лишь один из аргументов, стоящих за разработкой китайцами аналога Starlink, ведь опыт войны в Украине обозначил другую сверхважную миссию, которую при необходимости может выполнять созвездие — организация устойчивой спутниковой связи для военных.

Многие решения касаемо аппаратов военного назначения сначала проходят «обкатку» на серии военных спутников Shiyan, с помощью которых КНР тестирует свои новые космические технологии. Само название Shiyan с китайского переводится как «эксперимент», а крохи информации, раскрываемой официальным Пекином об этих спутниках, намекают, что именно они являются демонстрационными станциями для ряда военно-космических технологий Поднебесной. За два прошедших десятилетия КНР вывела на орбиту свыше 30 спутников серии Shiyan, последний из которых, Shiyan-23, был запущен на борту ракеты Long March 4C из Центра запуска спутников Цзюцюань 12 мая 2024 года.

Поощрение китайского частного сектора к созданию спутниковых мегасозвездий объяснимо — заказы на производство тысяч аппаратов привлекают посредников и уменьшают нагрузку на всю национальную базу аэрокосмической промышленности КНР. Однако при более детальном рассмотрении можно заметить, что государственное регулирование не стоит в стороне от этого процесса, постоянно намекая частному сектору, что именно оно стремится получить в качестве их услуг.

Оперативно усвоив новейшую американскую модель космической экономики, когда частные компании активно привлекаются к развитию американского военно-промышленного комплекса (ВПК), КНР дала зеленый свет десяткам частных компаний насытить китайский космический рынок новыми концепциями и технологическими решениями. Некоторые из этих решений направлены на продление сроков эксплуатации китайских спутников на орбите за счет внедрения орбитальных систем обслуживания и дозаправки.

Орбитальные заправочные станции и космические буксиры

Развертывание спутниковых мегасозвездий потребует необходимой инфраструктуры для их обслуживания, прежде всего орбитальных станций для пополнения горючего (здесь речь именно о криогенном топливе). Один из последних отчетов под названием «Логистика спутников НОАК на орбите», опубликованный Китайским институтом аэрокосмических исследований (CASI) 18 марта этого года, утверждает, что КНР уже закончила разработку собственной топливно-заправочной станции, которая будет оперировать на геосинхронной орбите Земли (GEO). В докладе отмечается, что ее можно использовать для дозаправки спутников как гражданского, так и военного назначения.

Запрос на разработку орбитальной станции заправки топливом Пекин сформировал еще в 2018 году, после чего начались активные работы в этом направлении. На сегодня в рядах космических подразделений Национальной освободительной армии Китая (НОАК) проводится тренировка операторов, которые будут управлять орбитальным заправщиком из наземных центров управления полетами. Власти КНР также обратились к коммерческим аэрокосмическим предприятиям, чтобы побудить их присоединиться к развитию молодой технологии. Успешная демонстрация и дальнейшее массовое развертывание орбитальных заправочных станций значительно усилят устойчивость китайской спутниковой группировки, в разы повысив срок действия ее спутников на орбите.

Среди прочих космических возможностей, которыми стремится обладать КНР, стоит отметить космические буксиры для сведения спутников с орбиты. На рубеже 2021-2022 годов Китай уже подтвердил наличие у себя подобного спутника-буксира под названием Shijian-21 производства SAST, который после вывода на орбиту приблизился к уже недействующему навигационному Beidou-2 G2, после чего осуществил маневр стыковки и с помощью собственных маневровых двигателей переправил «мертвый» спутник на далекую околоземную орбиту (которую еще называют «кладбищенской»).

Следует отметить, что технологию космического буксира можно применять и в военных целях, а именно для приближения и перехвата боевых спутников противника. В последние годы различные аналитические и разведывательные ведомства опубликовали свои отчеты, содержащие информацию о том, что рф и КНР продолжают разработки в этом направлении, шаг за шагом продвигаясь к появлению у себя подобного спутникового оружия, которое может точечно противодействовать особо важным спутникам США и их союзников.

Несмотря на то, что официальный Пекин назвал Starlink угрозой собственной национальной безопасности, спутникам Маска вряд ли следует опасаться захвата, ведь даже по состоянию на сегодня эта спутниковая группировка слишком многочисленна, чтобы подобная тактика «космического абордажа» оказалась действенной против них. Однако другие военные спутники США, особенно одиночные гиганты-шпионы и SATCOM-ретрансляторы, курсирующие на геосинхронной орбите Земли, действительно могут быть выбраны в качестве приоритетных целей для китайских спутников-перехватчиков.

Космические корабли: третий полет Shenlong

Еще одна область космических технологий, в которой Китай стремится доминировать в последние годы — космические корабли. Они представлены в двух главных вариациях: беспилотные и пилотируемые.

Одной из последних демонстраций на этом направлении стал запуск многоразового космического корабля Shenlong (пока в версии без экипажа), который КНР вывела на орбиту на борту ракеты Long March 2F со стартового центра Цзюцюань 14 декабря 2023 года. Это был уже третий по счету запуск космического корабля Shenlong — первые два состоялись в 2020 и 2022 годах.

КНР уже в третий раз выводит Shenlong на орбиту Земли, однако информации о таинственном аппарате до сих пор немного. Известно, что рабочая орбита космического корабля равна 600 км, а связь с Землей, скорее всего, происходит на частоте 2280 МГц. Из опыта первых двух полетов Shenlong также следует, что секретный космический корабль рассчитан именно на затяжные орбитальные полеты: второй вояж Shenlong длился в общей сложности 276 суток, после чего он приземлился на специально переоборудованную взлетно-посадочную полосу 8 мая 2023 года.

Эти обстоятельства делают Shenlong очень похожим по своим характеристикам на американский многоразовый космический корабль Boeing X-37B, демонстрационные полеты которого мы наблюдали в последние годы.

В первую неделю, прошедшую с последнего запуска Shenlong, наблюдатели заметили, что космический корабль выпустил в полете шесть неизвестных объектов. После дальнейшего анализа те оказались инертными обломками, случайно отразившими от себя сигналы со спутников, оперирующих рядом с зоной полета Shenlong. Во время первых двух запусков Shenlong в 2020 и 2022 годах независимые наблюдатели также замечали загадочные объекты, которые летели рядом с основным космическим кораблем, и возможно, были выведены в космос с его борта. Тогда эксперты пришли к выводу, что Shenlong, вероятно, запустил небольшие спутники, служебные модули, или же высвободил имитацию полезного груза.

Впрочем, недостаток информации из официальных источников КНР и плотная завеса таинственности, окутывающая новейший космический корабль, не дают возможности точнее понять основное предназначение как самого корабля, так и объектов, которые могли быть выведены на орбиту с его борта. Официальный Пекин по-прежнему утверждает, что проводит демонстрационные полеты Shenlong с целью «проверки технологии многоразового использования, чтобы обеспечить мирное использование космоса». Но растущий градус напряжения в регионе Южной Азии (в частности, вокруг Корейского полуострова и острова Тайвань) наводит на мысль, что основная миссия нового китайского космического корабля — все же военная.

Возрастающее развитие парка ракет-носителей и ядовитое топливо

До сих пор космический корабль Shenlong выводится на низкую околоземную орбиту усилиями ракеты Long March 2F, но Китай не прекращает пополнять парк ракет-носителей, обратив свой взор на разработку и внедрение именно их многоразовых модификаций. Сегодня между частными ракетостроительными компаниями страны разгорелась настоящая гонка за то, чьи ракеты VTVL станут собственным аналогом Falcon 9 для Пекина, гарантируя возможности легкого и массового развертывания спутниковых мегасозвездий на орбите.

В 2023 году китайская аэрокосмическая компания CAS Space продемонстрировала успешное приземление своего экспериментального VTVL-блока, совершившего удачную посадку на морскую платформу с высоты почти 1 км. Скорость посадочного модуля на конечном этапе приземления составила 2 м/с.

Именно CAS Space разработала твердотопливную ракету Lijian-1 (также известна как Kinetica-1), которая в январе этого года вывела на орбиту полезную нагрузку в виде пяти спутников. Среди них был и Taijing-4 03 — спутник, оснащенный радаром с синтезированной апертурой и собственным процессором, использующим алгоритмы искусственного интеллекта для более быстрого обнаружения целей на Земле. В 2025 году CAS Space планирует первый демонстрационный полет своей новой твердотопливной ракеты Lijian-2, которая будет способна выводить 7,8 тонны на солнечно-синхронную орбиту (SSO) или 12 тонн полезного груза на LEO. Прогнозируется, что первые модификации Lijian-2 будут одноразовыми, однако к 2027-му CAS Space обещает оснастить ракету многоразовой первой ступенью с возможностью вертикального приземления.

Среди других компаний, участвующих в соревнованиях по разработке многоразовых ракет-носителей, следует отметить стартап Galactic Energy — создателя многоразовой ракеты Pallas-1, оснащенной керосин-кислородными ракетными двигателями производства Cangqiong. Первый демонстрационный запуск Pallas-1 от Galactic Energy, как ожидается, состоится в конце 2024 года. Ракета сможет выводить до 3 тонн полезного груза на SSO и до 5 тонн на LEO.

Частная аэрокосмическая компания iSpace наметила на 2025 год старт своей многоразовой ракеты на топливе из жидкого метана и кислорода (металокс) — Hyperbola-3, грузоподъемность которой позволяет выводить до 8,5 тонн полезного груза на LEO. Среди металоксовых ракет выделяется также и Zhuque-3 от компании Landspace, о которой мы уже упоминали выше в контексте развертывания спутниковых мегасозвездий.

Настоящим тяжеловесом ракетной промышленности КНР должна стать Gravity-2 разработки Orienspace. В компании уверяют, что их новейшая ракета будет способна выводить до 25,6 тонны полезного груза на низкую околоземную орбиту с помощью ракетных двигателей, которые будут работать на керолоксе (смесь керосина с жидким кислородом). Такая же топливная смесь понадобится и многоразовой ракете Tianlong-3 от компании Space Pioneer, конструктивно очень похожей на Falcon 9 от SpaceX.

Говоря о ракетном топливе, стоит отметить, что, соревнуясь за лидерство в новой космической гонке, КНР не заботит ни безопасность собственных граждан, ни планетарная экологическая безопасность. Страна продолжает использовать опасные топливные смеси (тетраоксид азота, жидкий гидразин и красная «дымовая» азотная кислота), при этом запуская свои ракеты из глубины материкового Китая, а не вблизи береговых линий, как это делают западные страны. Поэтому в результате аварий обломки опасных ракет падают около населенных регионов, загрязняя ядовитыми смесями все вокруг.

Заметим, что в середине ХХ века американские производители ракет экспериментировали с опасной «дымовой» азотной кислотой и обнаружили колоссальное пагубное влияние такого типа топлива на организм человека. Поэтому на замену топливной смеси, приводящей к появлению оранжевой дымки, в конце концов пришли более экологичные аналоги ракетного топлива.

Однако тогда с американскими учеными, тестирующими опасные виды такого топлива, работал и Цянь Сюэсэнь, которого позже задержали спецслужбы США по подозрению в сотрудничестве с коммунистами. Впоследствии его депортировали в КНР, где ракетный инженер, опираясь на свой американский опыт, возглавил китайскую космическую программу. Именно он определил опасный вектор развития ракетной промышленности страны, продолжая использовать простое, дешевое и весьма ядовитое топливо в китайских ракетах.

Применение опасных топливных смесей, развитие и демонстрация противоспутникового оружия (его последнее зафиксированное испытание датируется 2007 годом) и желание разместить ядерное оружие на орбите указывают на то, что Пекин стремится к не совсем мирному доминированию в глобальном космическом секторе. Рост милитаризации национального космоса можно увидеть не только во внедрении новых военно-космических технологий, но и в активном реформировании собственных военно-космических подразделений, модель организации и управления которых Китай заимствует у своего главного стратегического конкурента — США.

Распределение обязанностей: три вместо одного

Последняя из волн масштабных перестроек в китайской армии, стартовавшая весной этого года, добавила к военным силам ряд подразделений кибернетической безопасности, в том числе и ориентированных на зону проведения космических операций.

Начав в 2015 году полную реорганизацию своей Народно-освободительной армии, Китаю удалось достичь больших успехов в направлении стратегического управления и организации. Среди прочего, в ходе этой масштабной реформы появились Ракетные силы, а впоследствии были сформированы и Силы стратегической поддержки (SSF), в числе обязанностей которых предполагалось управление военно-космическими операциями, кибербезопасность и радиоэлектронная борьба. Однако в начале этого года роль единой структуры в лице SSF для управления стратегическими военными операциями переосмыслили.

19 апреля 2024 года НОАК анонсировала раздробление Сил стратегической поддержки на три независимых подразделения: Воздушно-космические силы, Силы киберпространства и Силы информационной поддержки. К этим трем новым компонентам присоединятся Силы материально-технического обеспечения (как явствует из названия, они заточены на организацию военной логистики и обеспечения). Вчетвером совместно новые подразделения будут формировать вспомогательные силы, задачей которых станет поддержка четырех основных сил НОАК. Как и прежде, это Сухопутные силы, Военно-морской флот, Военно-воздушные и Ракетные силы.

В обязанности новосозданных Воздушно-космических сил войдет организация надлежащего уровня взаимодействия между авиацией и космическими силами КНР. Новая структура будет заниматься каждым аспектом военно-космической деятельности Китая, начиная с вывода космических спутников и кораблей на орбиту и управления их орбитальной деятельностью, вплоть до безопасного возвращения их на Землю (или сведения с орбиты). Силам информационной поддержки поручат строительство и применение интегрированной сетевой информационной системы, которая должна обеспечить устойчивый и надежный обмен информацией между ключевыми звеньями военных сил НОАК. Силы киберпространства сосредоточатся на защите от кибератак, разведке и радиоэлектронной борьбе.

Реорганизация НОА Китая и устранение SSF, вероятно, направлены на то, чтобы сделать каждый отдел более независимым, наряду с этим повысить качество его персональной профессиональной специализации. Как можно увидеть, КНР беспрепятственно заимствует не только американскую модель привлечения бизнеса к укреплению национальной безопасности, но и удачно копирует ее ключевые организационные структуры. Вновь созданные Воздушно-космические силы НОАК имеют очень много общего с Космическими силами США (USSF).

С момента последних реформ минуло всего 10 лет, но Пекин демонстрирует способность трезво оценивать основные слабые места своих военных сил и избавляться от палок в колесах собственной военной машины (речь идет о недавней очистке высшего руководства Сил стратегической поддержки, после чего структура SSF и прекратила свое существование). Чистки происходят и на уровне топ-менеджеров критически значимых предприятий, связанных с производством оружия. В этом году в КНР было заменено втрое больше топ-менеджеров компаний милитаристского сектора, чем в 2023-м. Это может свидетельствовать, что коррупция в сфере крупных оборонных заказов и далее остается ахиллесовой пятой китайской военной мощи, несмотря на суровые наказания (вплоть до смертной казни) за подобную деятельность.

Время покажет, насколько удачно зарекомендуют себя новые вспомогательные подразделения НОАК, но сам факт их создания указывает на то, что КНР не устает тщательно анализировать уровень военной угрозы и не пренебрегает заимствованием рабочих моделей управления и организации у своего главного стратегического конкурента.